Главный врач Республиканского центра СПИД Рафаэль Яппаров дал интервью газете «Республика Башкортостан»

«С начала года в республике выявлено 924 случая заражения вирусом иммунодефицита человека — на 203 меньше, чем в прошлом году. И не потому, что эта инфекция отступила. Меньше стали делать обследований на ВИЧ в связи с пандемией коронавируса, пояснил главврач Республиканского центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями Рафаэль ЯППАРОВ. Тема обсуждалась на межведомственном совещании в минздраве республики. После совещания спикер ответил на вопросы «РБ».

— Рафаэль Галиевич, что сегодня можно сказать о распространении ВИЧ-инфекции в республике?

— Из-за ситуации с COVID-19 все совершенно забыли про ВИЧ. Однако, несмотря на ограничительные мероприятия: самоизоляцию, снижение контактов между людьми, редкое посещение медучреждений и так далее, в республике все равно появились свыше девятисот новых инфицированных. И это на фоне существенного снижения количества сданных тестов на вирус — в сравнении с прошлым годом их сделано меньше на 75 тысяч.

— Кто эти люди, которые должны были пройти обследование, но не смогли из-за пандемии?

— Согласно государственной стратегии противодействия распространению ВИЧ-инфекции в России, у нас в республике должны обследоваться 25 процентов жителей. В это число входят все слои населения. Поскольку инфекция давно уже распространяется в широких массах вне зависимости от образа жизни, привычек и социального положения. Сегодня ВИЧ-инфицированные в возрасте от 30 до 50 лет составляют почти 65 процентов.

Лет пятнадцать назад ситуация выглядела иначе, тогда вирус распространялся в основном в группах риска — их было много среди потребителей инъекционных наркотиков и представительниц коммерческого секса. Они и сегодня дают «свои» стабильные 25 процентов заболеваемости, но не больше. Любой может оказаться в зоне риска.

Из выявленных 924 случаев 86 процентов получили вирус от полового партнера. Этот путь заражения не просто самый распространенный. Он с годами растет и смещается в сторону старшей возрастной группы. Причем, лет двадцать назад среди инфицированных девяносто процентов составляли мужчины. Теперь количество мужчин и женщин с положительным ВИЧ-статусом практически сравнялось.

— В своем докладе вы сказали, что снижение количества обследований может дать вспышку заболевания, почему?

— Если человек не знает, что у него ВИЧ-инфекция, он продолжает заражать других. Как правило, положительные статусы выявляются во время диспансеризации, стационарного лечения. В обязательном порядке обследуются беременные женщины — это даже не обсуждается. Кроме того, мы стали обследовать и их партнеров. Нередко бывает, что один из пары ВИЧ-инфицирован и не сообщает свой статус. Нам важно провести профилактику ради ребенка, чтобы он родился здоровым.

Есть контингент, который обследуется в обязательном порядке два раза в год — это медики, работники лабораторий, специалисты, которые работают с кровью, сотрудники специализированных организаций. А также те, кто обращается самостоятельно, и, наконец, люди, которых к нам приводят представители общественных организаций по борьбе с распространением СПИДа. К ним охотнее идут за помощью, нежели к медикам.

Еще один плюс работы общественников: у них есть возможность проникнуть в закрытые сообщества наркоманов и сексуальных меньшинств — это уязвимые для заражения ВИЧ группы. К примеру, в республике работает общественная организация «Позитивная среда», у них есть офис на улице Гафури в Уфе. Туда приходят те, кто стесняется или боится прийти к нам. Там делают экспресс-тестирование на ВИЧ, если результат положительный, с человеком работают психологи, а потом его уже приводят в центр. Для нас это большая помощь. И еще. Пациентам, которые должны постоянно получать антиретровирусную терапию, нельзя прерывать курс. Иначе дальнейшее использование этих препаратов может привести к резистентности — то есть они перестанут быть эффективными. Во время режима самоизоляции нам пришлось решать проблему с доставкой препаратов, забором крови для мониторинга лечения, дистанционными консультациями беременных и маломобильных групп с ВИЧ.

— Как долго живут люди, столкнувшиеся с этой бедой?

— Приведу пример. Это был первый зарегистрированный случай ВИЧ в республике — 10-летний мальчик, который в 1988 году заразился в детской больнице в Элисте. Он с той поры живет в нашей республике, находится на постоянной терапии, женился, у него есть дети, все здоровые. У нас много людей, которые также длительное время находятся на терапии и живут полноценной жизнью.

Чего больные боятся? На самом деле это отдельная серьезная тема. Если коротко, они боятся всего: смерти, общественной огласки, проблем на работе. Им очень страшно переступить порог любых медучреждений, поскольку нет уверенности, что там сохранят врачебную тайну. На них сваливается множество вопросов, касающихся здоровья, быта, социальных проблем: как принимать терапию, насколько она эффективна и безопасна, вдруг придется сменить место жительства…

Нельзя сказать, что ломается вся жизнь. Но приходится думать, как ее правильно организовать, и самое главное — принять диагноз и научиться с ним жить.

— Опасения, которые вы перечислили, они ведь не беспочвенны?

— К сожалению, это многогранная проблема — отношение к ВИЧ-инфицированным. Если человек с положительным статусом ведет здоровый образ жизни и соблюдает режим лечения, он практически может не менять свой круг общения, и при соблюдении банальных правил безопасности проживет долгую и стабильную жизнь.

Вопрос же дискриминации до сих пор актуален. Общественность категорически не желает принимать человека с ВИЧ. И некоторые медработники тоже, к сожалению. Правда в последнее время большинство из них стали спокойнее относится к инфицированным.

— Как центр работает в условиях коронавирусной инфекции?

— Врачи-инфекционисты нашего центра в ковидных госпиталях не работают, но находятся в постоянном резерве. Всего у нас трудятся двести сотрудников. Мы прошли специальную подготовку по лечению COVID-19 и в случае необходимости готовы подключиться в любой момент.

С 23 марта наша лаборатория одна из первых была задействована в проведении диагностики коронавируса, поскольку у нас есть и специалисты и необходимое оборудование. Работали круглосуточно, в три смены. Месяц назад было очень тяжело. Пока такой режим сохраняется, как и у других лабораторий в республике.

Помимо ковидных тестов, мы продолжаем делать анализы на ВИЧ.

— Среди ВИЧ-инфицированных есть заболевшие коронавирусом?

— Да, было несколько случаев разной тяжести, в том числе и бессимптомные. До ИВЛ дело не доходило, и пока официальных сведений о летальных исходах нет.

Поначалу высказывалось мнение, что люди, принимающие антиретровирусную терапию, вряд ли будут подвержены коронавирусу. Поэтому, как только объявили режим повышенной готовности из-за пандемии, к нам хлынул поток наших пациентов, которые внезапно захотели лечиться. И сейчас их количество не уменьшилось. Для нас это стало хорошим поводом, чтобы продолжить профилактическую работу и самое главное — терапию для наших пациентов. Порядка 70 процентов тех, кто ее получает, и тех, кто ее уже прошел, имеют неопределяемую вирусную нагрузку. То есть в крови стандартными методами ВИЧ-инфекция не определяется. И наша задача удержать человека на этой стадии как можно дольше.

— Как вы сами защищаетесь от коронавирусной инфекции?

— Соблюдаю правила безопасности в соответствии с рекомендациями ВОЗ. Как врач-инфекционист, считаю, что маска в общественных местах необходима. А если все окружающие будут в масках — это значительно снизит риск заражения.

Психологическую нагрузку мне помогает снимать семья и дети. Ребенка обнимешь, и все сразу забывается. Рюмочка? Лучше этим не злоупотреблять. Кроме того, антисептически на вирус действует спирт в разведении 75 — 96 процентов. Так что алкоголь стандартной концентрации на него не может повлиять.

Поэтому применять его в целях профилактики коронавируса не нужно.

Пользуясь случаем, хочу сказать спасибо нашим медработникам. Они молодцы. Многим пришлось работать в экстремальных условиях. И я видел в глазах сотрудников нашего центра готовность в случае необходимости «встать в строй». Медики — определенная каста людей, воспитанных на традициях служения людям. И я рад, что к ней принадлежу.».